На сегодняшний день пришёлся наш последний выезд из Токио — в Камакуру. Камакура — это прибрежный городок, сейчас весьма тихий, но в восьмом веке сосредоточивший половину власти во всей Японии. Камакура является одним из важнейших центров буддизма, и сейчас в ней больше 70 храмов и святилищ. Я за сегодняшний день побывала в семи. До самой Камакуры мы не доехали одну остановку, выйдя в Ките-Камакуре. Маленькая платформа, толпы народу, ничего непонятно. Вышли к какой-то карте, обнаружили на ней первый нужный нам храм, пошли. Это был Энгаку-дзи, основанный сиккэном Токимунэ Ходзё. Именно при нём появилось понятие камикадзе — священный ветер, когда из-за ночных тайфунов два раза провалилась неприятельская высадка монголов на берег. Храм посвящён всем жертвам монгольских вторжений, включая самих монголов.

Поднимаемся к храму

Первое, что мы видим — некрашенные деревянные ворота Сан-мон, в последний раз перестроенные в 1783 году  и украшенные тонкой резьбой и каллиграфическими табличками, написанные лично 92-м императором Фусими. Таблички я, правда, не нашла, но вот резьба наличествовала.

Деталь ворот Сан-мон

Главное здание храма, Буцудэн — одно из немногих, где я не заметила таблички no photo, так что вот вам оттуда Будда.

Вокруг — остаточки сезона красных листиков.

А это — реликварий Саридэн, в котором хранится зуб Будды.

Деталь китайских ворот Карамон.

Если от ворот Сан-мон подняться по лестнице, то можно увидеть Оганэ — большой колокол, отлитый в 1301 году. Оттуда же открывается вид на кусочек Камакуры — точнее, на её окраины.

Первый храм мне удалось осмотреть по хорошей погоде, а вот потом зарядил дождь и лил без остановок… Хорошо хоть, ветра почти не было, хоть это и не помогло — мои ноги в итоге промокли насквозь.

Второе святилище — Токей-дзи — оказалось совсем небольшим, и ничего особенного, в общем, не представляло, зато было интересно своей историей. Это женский монастырь, основанный в 1285 году, второе название которого — Храм разводов. Если женщина хотела уйти от мужа, она могла прожить в монастыре три года, и после этого считаться официально разведённой. Такая практика продолжалась до 1873 года, а мужчинам вход в храм был запрещён до 1902 года.

Дальше по курсу — Кенчо-дзи (Kencho-ji), древнейший и величайший буддистский центр Камакуры. Когда-то на его территории стояло больше пятидесяти храмов, из которых сейчас сохранилось около дюжины.

Впереди — очередные Сан-мон

Дерево семейства кипарисовых. Говорят, что оно выросло из семечка, принесённого Ранкэйем Дорю из Китая во времена основания комплекса. Высотой 13 метров, 6.5. метров в обхвате, оно насчитывает примерно 760 лет.

Буцуден (и ворота Карамон) изначально принадлежали сёгунатскому мавзолею и находились в Токио. В 1647 году они по кусочку были перевезены в Камакуру.
Скульптурное изображение внутри Буцудена — Джизо Босацу.

Самым интересным в Кенчо-дзи мне показался садик Ходзё. Посмотреть на него можно было с внешней стороны здания, в котором проходила какая-то медитация, на которую мог прийти любой желающий. При входе продавалась книжечка, рассказывающая о её правилах по-английски.

Заглянула в крошечный Энно-дзи, посвящённый распорядителю царства мёртвых Энме. Вокруг него — страшненькие прислужники. 

Картинка с интернета

Ещё один крупный комплекс — Цуругаока-Хатиман-гу, находящийся на холме. От него до моря идёт главный городской променад, Вакамия-одзи. 
При храме есть небольшой музей, я заглянула, хоть в общем и не особо стоило — как водится, японский и непонятно. Зато билеты при музее продаёт не человек, а автомат! Человек только проверяет. Такую же систему я видела и в некоторых лавочках — платишь в автомат, выбирая нужный тебе товар, а потом чек отдаёшь готовящим. Так я сегодня, например, ела прессованного октопуса. 

Вид сверху — я пришла сбоку, и в итоге по лестнице не поднималась, а спускалась.

Ствол гингко, под которым, по преданию, был убит собственным племянником третий сёгун Минамото. Дерево переломилось от сильного шторма в 2010 году, чем повергло в шок всю Японию.

На левой части здания сидели монахи и играли на каких-то дудочках.

А вокруг льёт и льёт без передышки…

Парочка палаток с какой-то едой. Я соблазнилась виноградом, попробовала, оказалось весьма недурно — виноградинка на палочке, залитая карамелью.

В Камакуре, даже несмотря на дождь, видела очень многих традиционно одетых женщин и мужчин.

Дотащилась под дождём до вокзала, зашла в туринфо. Получила, наконец, нормальную карту и указания, как добраться до Великого Будды. Можно было на поезде или на автобусе, сказали, что на автобусе проще, я и поехала.
Забавно оказалось с билетами. Платишь на выходе, причём не водителю в руки, а опускаешь монетки в специальную машинку. Если нужной суммы нет — например, если у вас бумажка, — то надо вставить её в соответствующую щель, машинка разменяет тысячу на сотни, две из которых затем бросаешь в «кассу». 
Доехала минут за 20-30 до храма Котоку-ин, где сидит Великий Будда.  Позже, в Киото, мы видели ещё одного Будду, большего, чем этот, но этот производит гораздо большее впечатление, так как сидит под открытым небом. 

Тапочки Будде под стать…

Высота Будды вместе с пьедесталом — 13.4 метра, вес — 121 тонна. Его начали создавать в 1252 году, и создавали 10 лет. Раньше он тоже был окружён стенами, но здание было дважды уничтожено ветром в 1334 и 1369 годах. Восстанавливать его в итоге не стали, и, мне кажется, к лучшему.
В 1498 году приливная волна уничтожила храм, но не повредила статую. Большое землетрясение 1923 года разрушила основание, но опять же, сама фигура осталась невредима.

Внутрь Будды, оказывается, можно забраться — всего за 20 йен. Свет проникает сквозь окна в его спине, и можно спокойно прочитать описание процесса создания.

Тем временем, дождь наконец-то кончился и стало проглядывать голубое небо.

Табличка рядом приводит некоторые размеры: лицо Будды — 2.35 метра, глаз — 1 метр, ухо — 1.90.. А ещё, говорят, раньше он был покрыт золотом — видно, лицо немного посверкивает.

Налюбовавшись на Будду, иду назад, к последнему храму на сегодняшний день — Хасэ-дэра, посвящённый богине милосердия Каннон.

Внутри — приятный маленький парк, черезвычайно много статуэток и, если подняться повыше, — виды на океан.

Налюбовавшись на окрестности, я дошла пешком до вокзала и поехала домой — сушиться!